Но, может быть, дивизии были не полностью укомплектованы? К этому вопросу мы еще вернемся и увидим, что советские авиационные полки и дивизии самолетами были укомплектованы полностью; кроме того, они часто имели не по одному комплекту самолетов, а по два и более. И если бы все авиационные командиры, все летчики, техники, механики и прочая аэродромная братия каждую ночь спали под крыльями самолетов, то и тогда при внезапном нападении поднять авиацию в небо и вывести ее из-под удара было бы невозможно. Даже если бы летчики вообще не спали, если бы они постоянно сидели в кабинах самолетов, если бы двигатели работали не останавливаясь, то все равно при внезапном ударе противника наша авиация, расположенная на предложенном Жуковым удалении от границ, неизбежно погибала. А после этого гигантские скопления советских танков, пехоты и артиллерии превращались в легкую цель для немецкой авиации.
Хорошо еще, если ваш аэродром расположен в 12–15 километрах от границы, тогда у вас будет 2–3 минуты времени от момента пересечения самолетами противника воздушной границы до падения первой бомбы на взлетную полосу. За 2–3 минуты можно что-то предпринять. Но не все советские аэродромы находились на таком расстоянии от границ. Генерал-полковник Л. М. Сандалов свидетельствует: «Штурмовой полк перебазировал-ся на полевой аэродром в 8 км от границы» (ВИЖ. 1971. № 7. С. 21). Речь идет о 74-м штурмовом авиационном полке 10-й авиационной дивизии 4-й армии Западного фронта. Перебазирование произошло 20 июня 1941 года по приказу начальника Генерального штаба РККА генерала армии Жукова.
Командиру этого полка не позавидуешь. Если бы он, бедняга, все ночи напролет сидел с телефонной трубкой возле уха и если бы в момент нарушения воздушной границы сигнал боевой тревоги был немедленно передан на аэродром, то у командира полка оставалось бы в запасе чуть больше минуты времени — и это только в том случае, если летят тихоходные немецкие Ю-87. А если удар наносят скоростные Ю-88, то времени у командира оставалось меньше минуты. А если ударит с той стороны границы немецкая артиллерия, то вообще никакого времени не останется: в один момент снаряды перепашут взлетную полосу, разнесут в клочья боевые самолеты, и будут долго рваться бомбы на складах, и долго будет смрадом застилать небо горящий бензин. Именно это и случилось утром 22 июня 1941 года.
Бывало и хуже. На советский аэродром в Оранах (Литва) 22 июня 1941 года ворвались немецкие танки. Тоже картина не для слабонервных: на аэродроме — летчики, вооруженные пистолетами ТТ. Против танка это не лучшее оружие. У охраны — винтовки. У мотористов — гаечные ключи. Хорошо было нашим железнодорожникам: у границ с Германией по приказу Жукова были сосредоточены десять железнодорожных бригад численностью в 70 тысяч человек для перешивки германской колеи на широкий советский стандарт. Так вот, бойцы железнодорожных бригад пробовали от немецких автоматчиков отбиваться кувалдами, лопатами, кирками, разводными ключами. А в авиации кувалда есть не у каждого. Чем же от танков отбиваться?
Аэродром в Оранах не единственный попал под гусеницы немецких танков в первый день войны, много их было…
★ ★ ★
Говорят, Сталин во всем виноват. Однако в данном случае нельзя возлагать вину на одного лишь Сталина. Накануне войны Сталин решил заслушать своих стратегов. Стенограмма совещания высшего руководящего состава РККА свидетельствует: Сталин в работу совещания не вмешивался, своего мнения не навязывал и не высказывал. Каждый маршал и генерал говорил то, что считал нужным сказать.
А у стратега Жукова, по его словам, времени на подготовку к совещанию не нашлось.
ГЛАВА 6. Совещание высшего руководящего состава РККА 23–31 декабря 1940 года
Почему Жукову было позволено открыто рассказывать о содержании совершенно секретных материалов совещания. — Ложь в мемуарах Жукова и ее разоблачение после развала Советского Союза. — «Мы говорим не об обороне»: наступательные операции особого рода, обсуждавшиеся на совещании. — Доклады начальника Главного управления ВВС Красной Армии генерал-лейтенанта авиации Рычагова и командующего войсками Западного особого военного округа генерал-полковника танковых войск Павлова. — Доклад начальника штаба Ленинградского военного округа генерал-майора Понеделина, расширение полосы обороны и дискуссия об оголении второстепенных участков фронта как указание на наступательный характер планировавшейся операции. — «Оборона будет составной частью общего наступления»: доклад командующего войсками Московского военного округа генерала армии Тюленева. — Советские планы грандиозной стратегической операции вторжения в Европу не предусматривали оборону на главных направлениях. — О храбрости солдата и храбрости генерала.
Огромное значение для успеха имеет применение новых средств борьбы и приемов нападения. Прежде чем противник найдет способ противодействия, наступающий может воспользоваться всеми выгодами, которые дает в этих случаях элемент внезапности.
Генерал армии Г. К. Жуков. Доклад на совещании высшего руководящего состава РККА 26 декабря 1940 г.
1
23 декабря 1940 года в Москве открылось совещание высшего руководящего состава РККА. Оно продолжалось 9 дней без выходных и завершилось вечером 31 декабря. На совещании присутствовали руководители Наркомата обороны и Генерального штаба, начальники центральных и главных управлений, командующие и начальники штабов военных округов и армий, генерал-инспекторы родов войск, начальники всех военных академий, командиры некоторых корпусов и дивизий — всего 276 маршалов, генералов и адмиралов. Как и предусматривалось, на совещании присутствовал Сталин и весь состав Политбюро.
Совещание было собрано в обстановке строгой секретности. Генералы прибывали в Москву в закрытых вагонах или на военных самолетах. Их встречали в укромных местах и в закрытых машинах доставляли во внутренний двор гостиницы «Москва». Генералам, прибывшим в Москву из других мест, было запрещено выходить на улицы столицы. Газеты Дальневосточного фронта и военных округов продолжали печатать фотографии своих командующих и репортажи об их повседневной деятельности, создавая впечатление, что они находятся не в Москве, а на своих боевых постах. Генералов скрытно, не привлекая внимания, доставляли на заседания в Генеральный штаб и обратно в гостиницу после завершения заседаний. Понятно, сама гостиница была «очищена от постороннего элемента» и находилась под особой охраной и наблюдением.
Пока существовал Советский Союз, материалы совещания были закрыты грифом «Совершенно секретно». Если бы Советский Союз не сгнил и не рухнул, то сейчас об этом совещании мы бы знали только то, что рассказал о нем Жуков в своих мемуарах.
Почему-то ни наших историков, ни наших многочисленных прикормленных друзей за рубежами эта секретность не удивляет. А ведь ситуация невероятная! За шесть месяцев до германского вторжения состоялось совещание, на котором 9 дней сидели Сталин, весь состав Политбюро и все высшее руководство Красной Армии. Они о чем-то говорили, что-то обсуждали, о чем-то спорили. Допустим, они готовились к святой оборонительной войне, к отражению вражеского нашествия. И вот война началась и завершилась, но даже спустя пятьдесят лет было категорически запрещено рассказывать о том, как именно руководство Советского Союза и Красной Армии готовилось к отражению агрессии!
Да почему же?
И еще: никому из участников совещания рассказывать о нем было нельзя, ибо тайна военная, а Жукову — можно.
Но тайна подобна воздуху в резиновом шарике. Стоит шарик чуть иголочкой ткнуть, и все содержимое через дырочку вырвется наружу, а шарик лопнет. Стоит какому-нибудь Жукову болтнуть лишнего, и тайна перестанет быть тайной. Но в Советском Союзе этого почему-то не происходило. Жуков открыто рассказывал о совещании высшего руководящего состава Красной Армии, которое состоялось в декабре 1940 года, но от его болтовни тайна не переставала быть тайной. Материалы совещания по-прежнему оставались совершенно секретными, несмотря на то, что Жуков эти секреты открыл всему свету.
Что же это за тайна такая, если одному избранному ее можно выбалтывать, а остальным — нет?
2
3 января 1939 года Верховный Совет СССР пересмотрел и утвердил новый текст военной присяги, а также Положение о порядке ее принятия. 23 февраля 1939 года вся Красная Армия была приведена к присяге. Весь личный состав, от рядового до маршала, принимал присягу в индивидуальном порядке. Каждый подписывался под ее текстом. В тот день военную присягу принял и сам товарищ Сталин.
Через тридцать лет, в 1969 году, вышли мемуары Жукова. Жуков рассказал, что на совещании высшего руководящего состава РККА в декабре 1940 года обсуждалось возможное нападение Германии на Советский Союз и отражение германской агрессии. Это весьма интересно, но, сообщив об этом, Жуков тем самым разгласил содержание совершенно секретных документов, ведь в момент выхода мемуаров Жукова материалы совещания хранились как величайшая государственная тайна.
